Читать интересную книгу Мастер Го[Го учит видеть] - Игорь Гришин

Игровые варианты просверливали пространственно–временной континуум игры подобно ходам сообщения, пронизывающим укрепрайон. Я увидел, с чего зарождался тот или иной вариант, и к чему он вёл в будущем. Сейчас меня интересовало только одно. Меня интересовали метки. Я рассредоточил зрение ещё сильнее и меня буквально затопил новый пласт информации. Я увидел метки знаки, подобно тому, как начинающий водитель, вдруг начинает видеть знаки дорожного движения, когда его внимание становится хоть немного шире лобового стекла и рычага переключателя передач. В единый миг я увидел панораму игры, отмеченную метками игроков. Как мне удалось это? Я вспомнил, как однажды, изучая очередную задачу Учителя и сделав тогда очередную запись в тетрадь, я долго не мог отыскать постановку Учителя на диаграмме, но когда я её нашёл и отметил у себя, я оказался потрясён. Тетрадь, комната вдруг заиграли всеми цветами радуги, буквально засверкали каким–то неземным светом. Я ещё подумал тогда, вот как надо играть с Го! Играть на высшем, почти божественном уровне, где каждый очередной выставленный на доску жизни поступок является неотъемлемой частью целого, дополняет это целое и ожидает постановку следующего в место, отведённое именно для этого следующего поступка–хода. И только для него!!! Конечно, можно сказать, что я просто перетренировался, переутомился, и что у меня начались галлюцинации. Можно, но суть от этого не меняется — комната, вечер, я сам — мы все сияли мистическим светом в моём сознании, ошеломлённом от никогда ещё не испытанного чувства. Чувства, рождённого прикосновением к таинственно прекрасному, почти волшебному искусству игры. Игры с Го! Это воспоминание пришло моментально, и только его описание потребовало от меня сейчас столько слов. По странному стечению обстоятельств это видение оказалась в то время моим последним серьёзным контактом, кроме контакта в пещере.

А сейчас, на этой алее, в парке этого странного приморского города, зажатого с трёх сторон горами, я погрузился в новое для себя созерцание. Я увидел людей. Я увидел метки людей. Это было новое. Новый, неожиданный опыт. Я как всегда оказался не готов к нему. Меня затопила информация, а я не мог ни записать её для последующей рефлексии, ни зафиксировать подходящим для этого способом. Я мог лишь находиться в этом потоке восприятия. Потоке, о котором я ничего не знал раньше. Но теперь я находился в нём. Я понимал, что нахожусь в более высоком состоянии сознания, чем обычно. Это была одна из тех меток, что я воспринимал. Но это была моя — моя внутренняя метка. Впрочем, она была не единственная. Их было несколько. Одна из них говорила мне о том, что это состояние продлится недолго. И продлится недолго именно по моей вине. Более того, именно потому. Потому что я знаю о том, что оно продлится недолго.

Что такое метка? Трудно объяснить коротко. Некоторые мои знакомые, могли бы объяснить и показать, как ставятся метки в спарринге или бою. Обучая как идти по дневному или ночному горному лесу, я бы сам сумел объяснить, как ставится метка и зачем она там нужна. Словами объяснить сложнее, так как мы думаем, что умеем говорить или читать. Я вспомнил, как Учитель однажды сказал мне, что без меток нет прочтения. Я думаю, что он не взял бы с собой в горы никого, кто не умеет ставить метки в прочитанном. Такие люди всё равно ничему не смогут научиться. Зачем терять их и своё время?

В игровых вариантах людей в парке я увидел метки, поставленные ими. Я увидел метки страха, метки трусости, метки желания выиграть любой ценой. Метки неправильных продолжений стояли повсеместно. Рядом с ними стояли метки того, что это продолжение должно быть навязано противнику и отыграно независимо ни от чего. Владения, огороженные фишками на доске, несли имена игроков. Эти владения были подсчитаны, на них стояла табличка с именем и точным или не точным количеством игровых очков. Метки территории, метки пустырей, метки, поставленные на продолжение борьбы. Среди этого несметного количества информации я не видел только одного. Меток, поставленных Го. Более того, стояли метки его отсутствия. Это были метки его интервалов. Мне стало не по себе. Я понимал, что если даже я вижу эти метки, то Го никогда не приблизится ни к этим играющим, ни к месту, где они собрались. Го — это высокая энергия. Высокая энергия не может течь через искривленные и заваленные всем этим хламом проводники. Ибо она просто поломает, разорвёт их. А это невозможно, если понимать намерения Го хотя бы на одну сотую процента понимания.

— Ну, как? — глаза Учителя лучились светом и любовью к людям. — Понравилось? — он был переполнен душевным теплом.

— Понравилось, — пробормотал я, и, не прощаясь ни с кем, зашагал рядом с ним.

На следующее утро в горах установилась светлая и безветренная погода. Мы могли отслеживать её наступление прямо из окна кухни. Огромный горный массив, закрывающий половину небосвода, сегодня не посылал через себя ни туч, ни облаков. Вместо этого он светился бледно розовым ореолом. Учитель потирал руки. Он гордился тем, что может предсказать погоду на несколько дней вперёд, выглянув в собственное окно. Соседям его способность представлялась совершенно сверхъестественной. Интересно, чтобы они сказали, если бы имели возможность созерцать некоторые иные его способности. Именно этот гигантский отрог управлял погодой в прижатой к морю долине. Я проверял это со специалистами синоптиками в Москве. Они подтвердили мне то, что я слышал на этой кухне по поводу погоды на берегу.

— Что скажешь? — он явно ждал от меня чего то.

Ну что ж, если он напрашивается, то я отвечу ему.

— Я не понял принцип «не лазить по дырам», — перешёл я в подготовленное и рассчитанное наступление. — Если этот принцип настолько важен, что мы вчера не пошли в пещеры, то почему мы не последовали ему, а сами забрались в дыру? Да ещё в какую!

Всё это я выпалил я на едином дыхании.

Учитель завыл от удовольствия. Он сложился пополам, показывая всем своим видом, что его план сработал. Да, пожалуйста. Я никогда и не был против срабатывания его планов. У меня всегда была только одна претензия к нему и к его планам — представлять себе эти планы заранее, а не задним числом.

Лишь гораздо позже, я смог что–то узнать про пещеру, с описания похода в которую я начал эти записи. Как я понял из его слов, та дыра всё таки существовала в физическом мире. Я употребляю слово «физический», чтобы максимально упростить объяснение, так как в этом месте Учитель обязательно бы запротестовал. Поэтому, разговаривая с ним, я частенько избегал слов, из–за которых мы были бы вынуждены вести споры и бесконечно препираться друг с другом. Так называемый «физический мир» — одно из таких слов.

Итак, дыра, интервал в светимости камней действительно существовал. Я добился от него рассказа о том (если это можно, конечно, назвать рассказом), как люди, изучающие пещеры, проникли в этот проход. Дыра сначала идёт горизонтально на глубине примерно двух–трёх метров. Затем проход резко и внезапно понижается. Вряд ли это вертикальная шахта, скорее штопорообразный ход, пробитый в известняке водой. Тем не менее, он сам несколько раз употребил слово шахта. Я понял, что её глубина не менее 50–60 метров. Дальше пещера полностью повторяет верхний уровень. А именно достаточно широкую площадку, ведущую вглубь горы. Именно на этом уровне люди нашли кости медведя. Этот пещерный медведь, по его словам, лежит там давно. Как я понял, это что–то вроде знака. Он сказал, что когти и зубы медведя люди забрали с собой. За тем местом, где лежал медведь, находится ещё один проход. Учитель назвал его — второй интервал. Он ещё более незаметный, чем первый и обрывается более резко. Эта вторая шахта также напоминает первую. Но вот чем она заканчивается, я не сумел от него узнать. Он сказал лишь, что проход через второй интервал смертельно опасен и невозможен для экспедиций нашего времени. В последний раз, когда мы были с ним в пещере, я пожаловался ему на диких ос, которые были повсюду и, казалось, вылезали из самих камней. Одна или две из них очень больно ужалили меня в ладонь правой руки, когда я случайно опёрся о свод. Я поднёс фонарик, и увидел, что осы покрывают буквально все камни. Они медленно ползали по сырым камням, и, казалось, никуда не собирались улетать. Учитель сказал, что осы помещены сюда специально, поскольку люди зачастили в пещеру. Моё же мнение состоит в том, что в провал верхнего яруса упал какой то крупный зверь. Например, кабан. Ведь осы вряд ли могут обойтись без органической пищи. А, судя по тому, как они перемещались в пещере, я сделал вывод, что внизу шахты их больше, чем наверху.

— Кстати, я могу подбросить тебя в аэропорт! — Учитель улыбается, глядя на меня. Подбросить меня в аэропорт? Вот это новости! Если бы дверной проём его комнаты оказался в этот момент входом в пещеру Видящих я бы удивился меньше, чем сейчас. Впрочем, скорее всего, он собрался в областной центр за чем–то необходимым ему по хозяйству. Почему–то эта мысль сразу успокоила меня. Ну, конечно, почему я сразу не догадался об этом.